Нелегал - Страница 39

Маг хлопнул себя по лбу:

— Ах вот оно что! А я–то голову ломаю, что за обычаи такие странные. Просто знакомый, с которым я сюда приехал, поехал куда–то далеко по делам, а мне разрешил здесь пожить и еще и заплатил. Вот и думаю, что вроде бы я должен был ему платить, а не он мне, а оказывается, он меня тут вместо охранника оставил.

Он продемонстрировал ей кошель с бумажными деньгами, доставшийся ему от прежнего хозяина.

— Да, люди побогаче так делают, — кивнула Марго, — ты, видимо, умеешь располагать к себе людей.

— Если я тебе показался порядочным человеком с первого взгляда — почему другие не могут иметь такого же мнения?

— А пистолет тоже он тебе дал?

— Нет. Пистолет был у какого–то головореза, от которого я знакомого и спас, собственно. Тогда мы и познакомились. В общем, удачно вышло, сам удивляюсь.

Тирр умолк и моргнул. После полной трудов ночи и половины дня бодрствования, его неумолимо клонило в сон. Марго, впрочем, тоже устала говорить, даже охрипла немного.

— А почему там, откуда ты прибыл, темно?

Тирр давно ждал этого вопроса:

— У нас солнце не такое яркое. Да, а скажи, ты видишь тепло?

— Ты имеешь в виду — инфракрасные лучи? Нет. А ты?

— А я немного вижу.

Маг крепко удивился, когда заметил в торговой лавке, где он разжился одеждой, закрепленные у потолка фонари, светящие теплом. Зачем нужен тепловой фонарь тому, кто не видит тепла? Разумеется, он сразу заподозрил, что с фонарями этими не все ладно, потому проклял все, которые увидел. И вот теперь, когда Марго подтвердила неспособность здешних людей видеть тепло, понял, что не напрасно потратил силы: магические они были, не иначе.

— В общем, Тирр, сделаем так. Всем говори, что ты Теодор Диренни — это имя звучит как итальянское. И говори, что ты итальянец по происхождению, который не знает языка родителей.

— Понял, — кивнул тот и зевнул, деликатно прикрыв рот рукой.

— Ох. Я как–то упустила, что время для тебя позднее. В общем, я поеду домой, а ты ложись спать. Я так вижу, твои глаза приспосабливаются к свету понемногу?

— Да. Дело идет на лад.

— Вот и чудесно. В общем, я завтра утром буду занята — у меня занятия в университете. Но я тебе позвоню. А после них приеду. Покажу тебе город. Как ты на это смотришь?

— Я буду очень рад, — очаровательно улыбнулся Тирр, — ну и город тоже посмотрю с удовольствием, разумеется.

Нехитрый комплимент пришелся Марго по вкусу, может быть, сыграла свою роль искренность. Маг поймал себя на мысли, что девушка, невысокая, хрупкая, не отличающаяся ни грацией, ни ловкостью, да еще и к тому же слабая, ему все же нравится. В создавшейся ситуации Тирр оказался в непривычном для себя положении более сильного партнера. Это было неестественное, нелепое и извращенное, и в то же время — приятное, сладкое ощущение. Должно быть, именно это чувствуют женщины его народа.

Он вздохнул, вспомнив единственную женщину в своей прежней жизни, к которой питал слабость: десятницу из одного отряда его Дома, крепкую, сильную и грациозную. Она нравилась Тирру прежде всего тем, что была немного выше других женщин и, как следствие, немного выше самого мага. С другими все было не слишком хорошо: одинаковый рост раздражал его партнерш, да и самого Тирра. С ней же рядом он не чувствовал того дискомфорта и смотрелся вполне естественно, будучи на полголовы ниже. Тирр понимал, что его место — рядом с ней. Однако идиллия длилась недолго.

Старший брат Кайран, подозревая младшего в кознях против себя, попытался провоцировать его на активные действия, для чего без труда разлучил Тирра с десятницей, заняв место ее мужчины. Все произошло совершенно естественно и закономерно: она выбрала из них двоих того, чей ранг был выше. Тогда молодой маг впервые по–настоящему захотел убить брата, а заодно и свою бывшую пассию. Впрочем, в тот раз Кайрана спас трезвый ум Тирра: убив брата, он вернул бы себе место возле нее, но делать это было бы крайне неразумно по многим причинам. Ну а убийство десятницы без убийства брата смысла просто не имело.

Что ж, как бы там ни было, теперь Тирру надо привыкать быть сильным полом: другой мир, другие правила. И он подумал, что когда все же привыкнет, это ему наверняка понравится. Ведь в том, чтобы быть сильнее своего партнера, тоже есть толика власти. А власть — самая сладкая вещь в мире, хоть в том, хоть в этом.

***

Звонок в дверь прозвучал в самый неподходящий момент, как раз когда Сергей потянулся губами к шее Лили, а руками — к ее маечке.

— Ну что за блин, — вздохнул он, — кого это принесло?! Чуть отложим, заинька.

— Вот так всегда, — обиженно надула губки девушка, — я когда–нибудь перережу провода к звонку.

Принесло, как оказалось, Меньшова, уставшего, но широко улыбающегося.

— Привет, Серега. Я вот с работы ноги волочу — дай, думаю, зайду, посмотрю, как ты.

— Спасибо, Киря, я в норме. Проходи.

Кирилл снял туфли и вошел в комнату. Лиля уже успела одеть свою кофточку обратно.

— Здравствуй.

— Привет.

— Лиль, как насчет твоей фирменной яичницы с томатами на троих? — осторожно полюбопытствовал Сергей, предчувствуя, что замена любовных утех кулинарией должного энтузиазма не вызовет.

— Хорошая мысль, хотя так думают явно не все, — заметил Кирилл и добавил: — Лиля, хочешь я расскажу просто зашибенную историю, случившуюся сегодня ночью? Клянусь, так, находясь на месте преступления, мне смеяться еще не приходилось. А потом ты приготовишь свою фирменную яичницу.

— А что произошло? — навострила ушки девушка.

Кирилл сел в мягкое кресло и вытянул ноги:

— О, это нечто. Ночью обнесли продовольственный магазин. Я не стану рассказывать, как там сигнализация срабатывала три раза, пока не сгорела, и как там парни из отряда быстрого реагирования перепугались из–за сгоревших пробок. Это все ерунда. Дело в том, что когда сигнализация накрылась, вор, которого так и не нашли, все же доделал свое дело… Вот тут и начинается веселье. Украдено не очень много съестного — пирожные, конфеты, мясные изделия, немного готовых блюд — ну, зашел человек себе покушать взять. И бутылка вина. Так вот. Вор, перед тем, как что–то воровать, пробовал все. Как в том анекдоте — украл мало, но понадкусывал, что смог.